Неточные совпадения
Дело в том, что она продолжала сидеть в клетке на площади, и глуповцам в сладость было, в часы досуга, приходить дразнить ее, так как она остервенялась при этом неслыханно, в особенности же когда к ее телу прикасались концами раскаленных
железных прутьев.
Был слух, что они томились где-то в подвале градоначальнического дома и что он самолично раз в
день, через
железную решетку, подавал им хлеб и воду.
На другой
день, в 11 часов утра, Вронский выехал на станцию Петербургской
железной дороги встречать мать, и первое лицо, попавшееся ему на ступеньках большой лестницы, был Облонский, ожидавший с этим же поездом сестру.
Если б Левин мог понять, как он понимал, почему подходить к кассе на
железной дороге нельзя иначе, как становясь в ряд, ему бы не было обидно и досадно; но в препятствиях, которые он встречал по
делу, никто не мог объяснить ему, для чего они существуют.
На третий
день после отъезда брата и Левин уехал за границу. Встретившись на
железной дороге с Щербацким, двоюродным братом Кити, Левин очень удивил его своею мрачностью.
— Так видишь, — продолжал Николай Левин, с усилием морща лоб и подергиваясь. Ему, видимо, трудно было сообразить, что сказать и сделать. — Вот видишь ли… — Он указал в углу комнаты какие-то
железные бруски, завязанные бичевками. — Видишь ли это? Это начало нового
дела, к которому мы приступаем.
Дело это есть производительная артель….
Не довольствуясь сим, он ходил еще каждый
день по улицам своей деревни, заглядывал под мостики, под перекладины и все, что ни попадалось ему: старая подошва, бабья тряпка,
железный гвоздь, глиняный черепок, — все тащил к себе и складывал в ту кучу, которую Чичиков заметил в углу комнаты.
Он отказался от этих прогулок и потому, что обыватели с каким-то особенным усердием подметали улицу, скребли
железными лопатами панели. Было ясно, что и Варвару терзает тоска. Варвара целые
дни возилась в чуланах, в сарае, топала на чердаке, а за обедом, за чаем говорила, сквозь зубы, жалобно...
— Прости, второй
день железный вкус какой-то во рту.
Красавина. Из диких лесов, говорят.
Днем под Каменным мостом живут, а ночью ходят по Москве,
железные когти у них надеты на руки и все на ходулях; по семи аршин ходули, а атаман в турецком платье.
Наше
дело теперь — понемногу опять взбираться на потерянный путь и… достигать той же крепости, того же совершенства в мысли, в науке, в правах, в нравах и в твоем «общественном хозяйстве»… цельности в добродетелях и, пожалуй, в пороках! низость, мелочи, дрянь — все побледнеет: выправится человек и опять встанет на
железные ноги…
Только по итогам сделаешь вывод, что Лондон — первая столица в мире, когда сочтешь, сколько громадных капиталов обращается в
день или год, какой страшный совершается прилив и отлив иностранцев в этом океане народонаселения, как здесь сходятся покрывающие всю Англию
железные дороги, как по улицам из конца в конец города снуют десятки тысяч экипажей.
[В начале 80-х годов пять человек арестантов умерло в один
день от солнечного удара, в то время как их переводили из Бутырского замка на вокзал Нижегородской
железной дороги.]
Они попались в одном и том же
деле с польскими прокламациями и судились за попытку освободиться от конвоя, когда их вели на
железную дорогу.
На другой
день утром Дерсу возвратился очень рано. Он убил оленя и просил меня дать ему лошадь для доставки мяса на бивак. Кроме того, он сказал, что видел свежие следы такой обуви, которой нет ни у кого в нашем отряде и ни у кого из староверов. По его словам, неизвестных людей было трое. У двоих были новые сапоги, а у третьего — старые, стоптанные, с
железными подковами на каблуках. Зная наблюдательность Дерсу, я нисколько не сомневался в правильности его выводов.
Погода была пасмурная. Дождь шел не переставая. По обе стороны полотна
железной дороги тянулись большие кочковатые болота, залитые водой и окаймленные чахлой растительностью. В окнах мелькали отдельные деревья, телеграфные столбы, выемки. Все это было однообразно.
День тянулся долго, тоскливо. Наконец стало смеркаться. В вагоне зажгли свечи.
За этот
день мы так устали, как не уставали за все время путешествия. Люди растянулись и шли вразброд. До
железной дороги оставалось 2 км, но это небольшое расстояние далось нам хуже 20 в начале путешествия. Собрав последние остатки сил, мы потащились к станции, но, не дойдя до нее каких-нибудь 200–300 шагов, сели отдыхать на шпалы. Проходившие мимо рабочие удивились тому, что мы отдыхаем так близко от станции. Один мастеровой даже пошутил.
Утром мы распрощались с Лефу и в тот же
день после полудня пришли в деревню Дмитровку, расположенную по ту сторону Уссурийской
железной дороги. Переходя через полотно дороги, Дерсу остановился, потрогал рельсы рукой, посмотрел в обе стороны и сказал...
Когда Вера Павловна на другой
день вышла из своей комнаты, муж и Маша уже набивали вещами два чемодана. И все время Маша была тут безотлучно: Лопухов давал ей столько вещей завертывать, складывать, перекладывать, что куда управиться Маше. «Верочка, помоги нам и ты». И чай пили тут все трое, разбирая и укладывая вещи. Только что начала было опомниваться Вера Павловна, а уж муж говорит: «половина 11–го; пора ехать на
железную дорогу».
Рахель отдала 200 р., больше у нее не было, остальное она пришлет
дня через три, через Мерцалову, забрала вещи и уехала, Мерцалова посидела еще с час, но пора домой кормить грудью ребенка, и она уехала, сказавши, что приедет завтра проводить на
железную дорогу.
На другой
день, то есть в
день отъезда, я отправился к Гарибальди в семь часов утра и нарочно для этого ночевал в Лондоне. Он был мрачен, отрывист, тут только можно было догадаться, что он привык к начальству, что он был
железным вождем на поле битвы и на море.
Беру на
железной дороге вечернюю газету и читаю большими буквами: «Болезнь генерала Гарибальди», потом весть, что он на
днях едет в Капреру, не заезжая ни в один город.
Посредине дома — глухие
железные ворота с калиткой всегда на цепи, у которой
день и ночь дежурили огромного роста, здоровенные дворники. Снаружи дом, украшенный вывесками торговых заведений, был в полном порядке. Первый и второй этажи сверкали огромными окнами богато обставленных магазинов. Здесь были модная парикмахерская Орлова, фотография Овчаренко, портной Воздвиженский. Верхние два этажа с незапамятных времен были заняты меблированными комнатами Чернышевой и Калининой, почему и назывались «Чернышами».
Он целый
день проводил в конторе, в маленькой избушке при лесном складе, в глухом месте, невдалеке от товарной станции
железной дороги.
И вот в жаркий июльский
день мы подняли против дома Малюшина, близ Самотеки,
железную решетку спускного колодца, опустили туда лестницу. Никто не обратил внимания на нашу операцию — сделано было все очень скоро: подняли решетку, опустили лестницу. Из отверстия валил зловонный пар. Федя-водопроводчик полез первый; отверстие, сырое и грязное, было узко, лестница стояла отвесно, спина шаркала о стену. Послышалось хлюпанье воды и голос, как из склепа...
— А как вы думаете относительно сибирской рыбы? У меня уже арендованы пески на Оби в трех местах. Тоже
дело хорошее и верное. Не хотите? Ну, тогда у меня есть пять золотых приисков в оренбургских казачьих землях… Тут уж
дело вернее смерти. И это не нравится? Тогда, хотите, получим концессию на устройство подъездного пути от строящейся Уральской
железной дороги в Заполье? Через пять лет вы не узнали бы своего Заполья: и банки, и гимназия, и театр, и фабрики кругом. Только нужны люди и деньги.
Полуянов долго не решался сделать окончательный выбор деятельности, пока
дело не решилось само собой. Раз он делал моцион перед обедом, — он приобретал благородные привычки, — и увидел новую вывеску на новом доме: «Главное управление Запольской
железной дороги». Полуянов остановился, протер глаза, еще раз перечитал вывеску и сказал всего одно слово...
Воровали инструмент у плотников, гаечные ключи у легковых извозчиков, а у ломовых — шкворни,
железные подоски из тележных осей, — наша компания этими
делами не занималась; Чурка однажды решительно заявил...
С этого
дня я приходил к Хорошему
Делу, когда хотел, садился в ящик с каким-то тряпьем и невозбранно следил, как он плавит свинец, греет медь; раскалив, кует
железные пластины на маленькой наковальне легким молотком с красивой ручкой, работает рашпилем, напильниками, наждаком и тонкой, как нитка, пилою…
Граф его обнял, и таким образом произошел брак его с Ниной Александровной, а на другой же
день в пожарных развалинах нашли и шкатулку с пропавшими деньгами; была она
железная, английского устройства, с секретным замком, и как-то под пол провалилась, так что никто и не заметил, и только чрез этот пожар отыскалась.
— Изложение
дела. Я его племянник, это он не солгал, хоть и всё лжет. Я курса не кончил, но кончить хочу и на своем настою, потому что у меня есть характер. А покамест, чтобы существовать, место одно беру в двадцать пять рублей на
железной дороге. Сознаюсь, кроме того, что он мне раза два-три уже помог. У меня было двадцать рублей, и я их проиграл. Ну, верите ли, князь, я был так подл, так низок, что я их проиграл!
— Два года назад, да! без малого, только что последовало открытие новой — ской
железной дороги, я (и уже в штатском пальто), хлопоча о чрезвычайно важных для меня
делах по сдаче моей службы, взял билет, в первый класс: вошел, сижу, курю.
— Они здесь, в груди моей, а получены под Карсом, и в дурную погоду я их ощущаю. Во всех других отношениях живу философом, хожу, гуляю, играю в моем кафе, как удалившийся от
дел буржуа, в шашки и читаю «Indеpendance». [«Независимость» (фр.).] Но с нашим Портосом, Епанчиным, после третьегодней истории на
железной дороге по поводу болонки, покончено мною окончательно.
На другой
день князь по одному неотлагаемому
делу целое утро пробыл в Петербурге. Возвращаясь в Павловск уже в пятом часу пополудни, он сошелся в воксале
железной дороги с Иваном Федоровичем. Тот быстро схватил его за руку, осмотрелся кругом, как бы в испуге, и потащил князя с собой в вагон первого класса, чтоб ехать вместе. Он сгорал желанием переговорить о чем-то важном.
— Но позвольте, как же это? — спросила вдруг Настасья Филипповна. — Пять или шесть
дней назад я читала в «Indеpendance» — а я постоянно читаю «Indеpendance», — точно такую же историю! Но решительно точно такую же! Это случилось на одной из прирейнских
железных дорог, в вагоне, с одним французом и англичанкой: точно так же была вырвана сигара, точно так же была выкинута за окно болонка, наконец, точно так же и кончилось, как у вас. Даже платье светло-голубое!
Пески промывали бутарой, которая гремела
день и ночь, как прожорливое чудовище с
железным брюхом.
Из корпуса его увели в квартиру Палача под руки. Анисье пришлось и
раздевать его и укладывать в постель. Страшный самодур, державший в
железных тисках целый горный округ, теперь отдавался в ее руки, как грудной младенец, а по суровому лицу катились бессильные слезы. Анисья умелыми, ловкими руками уложила старика в постель, взбила подушки, укрыла одеялом, а сама все наговаривала ласковым полушепотом, каким убаюкивают малых ребят.
Егор Николаевич Бахарев теперь как-то напоминал собою всех: и мать, проводившую сына в рекруты, и кошку, возвращающуюся после поиска утопленных котят, и соловья, вспомнившего о минувших
днях короткого счастия, и львицу, смирившуюся в
железной клетке.
В тот же
день Розанов перед вечером переехал из челышевских нумеров к Нечаю и поселился в его кабинете, где Дарья Афанасьевна поставила
железную кровать, ширмы и маленький комодец.
Эта слабонервная девица, возложившая в первый же год по приезде доктора в город честный венец на главу его, на третий
день после свадьбы пожаловалась на него своему отцу, на четвертый — замужней сестре, а на пятый — жене уездного казначея, оделявшего каждое первое число пенсионом всех чиновных вдовушек города, и пономарю Ефиму, раскачивавшему каждое воскресенье
железный язык громогласного соборного колокола.
Так играла с ним Тамара и все более и более нащупывала под собой почву. Она уже знала теперь, в какие
дни хранятся у нотариуса в его несгораемом
железном шкафу особенно крупные деньги. Однако она не торопилась, боясь испортить
дело неловкостью или преждевременностью.
В
дни голодовок, — а ему приходилось испытывать их неоднократно, — он приходил сюда на базар и на жалкие, с трудом добытые гроши покупал себе хлеба и жареной колбасы. Это бывало чаще всего зимою. Торговка, укутанная во множество одежд, обыкновенно сидела для теплоты на горшке с угольями, а перед нею на
железном противне шипела и трещала толстая домашняя колбаса, нарезанная кусками по четверть аршина длиною, обильно сдобренная чесноком. Кусок колбасы обыкновенно стоил десять копеек, хлеб — две копейки.
Призадумался честной купец и, подумав мало ли, много ли времени, говорит ей таковые слова: «Хорошо, дочь моя милая, хорошая и пригожая, достану я тебе таковой хрустальный тувалет; а и есть он у дочери короля персидского, молодой королевишны, красоты несказанной, неописанной и негаданной: и схоронен тот тувалет в терему каменном, высокиим, и стоит он на горе каменной, вышина той горы в триста сажен, за семью дверьми
железными, за семью замками немецкими, и ведут к тому терему ступеней три тысячи, и на каждой ступени стоит по воину персидскому и
день и ночь, с саблею наголо булатного, и ключи от тех дверей железныих носит королевишна на поясе.
Мы в последние пять лет, говоря высокопарным слогом, шагнули гигантски вперед: у нас уничтожено крепостное право, устроен на новых порядках суд, умерен произвол администрации, строятся всюду
железные дороги — и для всех этих преуспеяний мы будем иметь в нашем маленьком собрании по представителю: у нас будет и новый судья Марьеновский, и новый высоко приличный администратор Абреев, и представитель народа Замин, и прокурорский надзор в особе любезнейшего Захаревского, и даже предприниматель по железнодорожному
делу, друг мой Виссарион Захаревский.
— О нет! — произнес Абреев. — Но это вы сейчас чувствуете по тону получаемых бумаг, бумаг, над которыми, ей-богу, иногда приходилось целые
дни просиживать, чтобы понять, что в них сказано!.. На каждой строчке: но, впрочем, хотя… а что именно — этого-то и не договорено, и из всего этого вы могли вывести одно только заключение, что вы должны были иметь
железную руку, но мягкую перчатку.
Для жителя столицы, знакомого лишь с
железными путями, зимнее путешествие на лошадях, в том виде, в каком оно совершается в наши
дни, должно показаться почти анахронизмом.
Кроме разведки по части планов генерала Блинова, Перекрестов еще имел специальное поручение объехать весь Урал, чтобы навести справки о проектируемой здесь сети
железных дорог, чтобы вперед обеспечить сбыт вагонов, локомотивов и рельсов иностранного
дела.
[Маточкой называется небольшой компас или, лучше сказать, грубо сделанная коробочка с крышкою; внутри коробки, под самою крышей, вделывается бумажный кружок, на котором означены страны света, на
дне же ее прикрепляется
железная шпилька, на которой вращается магнитная стрелка.
Разумеется, первое
дело самовар, и затем уже является на стол посильная, зачерствевшая от времени закуска, и прилаживается складная
железная кровать, без которой в Крутогорской губернии путешествовать так же невозможно, как невозможно быть станционному дому без клопов и тараканов.
— Вас мне совестно; всё вы около меня, а у вас и без того
дела по горло, — продолжает он, — вот отец к себе зовет… Я и сам вижу, что нужно ехать, да как быть? Ежели ждать — опять последние деньги уйдут. Поскорее бы… как-нибудь… Главное, от
железной дороги полтораста верст на телеге придется трястись. Не выдержишь.